Yorsh and Truha - my characters.

______________________________

Закачались связки трав под земляным потолком, затрепетали огни свечей, и в нору ворвался сквозняк. Никак посетитель? Знахарка даже не обернулась к вошедшему, только повела носом и брезгливо сморщилась.

- Боюсь, запоздали вы с врачеванием болестей, горемыка, - прошамкала лисица. - Ваш больной уж даве почил. И нечо в норину мою стаскивать стерву. Кыш-кыш, уходь.

- Да нет же, Труха. Я это, Йорш. Помнишь меня?

Банки, склянки и вазы преломляли свет, расцвечивая стол кружевными бликами. Койот стоял на тощих лапах и с надеждой таращил на травницу больные глазищи.

- Не помер ещё? Пошто смердит от тебя так, Йорш, а? - заворчала Труха, перебирая бутылочки. Каждую она чутко ощупывала подушечками лап, подносила к носу. Глаза лисы смотрели в никуда, затянутые мутной пеленой. - Давно не захаживал что-то. Чую, приключилось что?

Койот опустил голову, и, если бы лиса могла видеть, она бы заметила как изменился её приятель за эти годы. Здоровая шкурка превратилась в грязную клокастую тряпку, уложенный некогда мех торчал из разных частей тела под немыслимыми углами, уши стали похожи на уши самой Трухи - такие же драные, как ломоть сыра. Страшнее всего были глаза. Сами глаза и их одержимый взгляд.
Быть может, Труха смогла бы объяснить этот недуг, если бы поглядела на кольцеобразные радужки, будто бы отпрыгнувшие от крохотного зрачка.
Однако несмотря на невозможность видеть, Труха уже поняла, что с бывшим деревенским воришкой что-то явно не так. Его свистяще-шипящий голос, его отвратительный запах тухлятины наводили на тревожные мысли.

- Беда у меня случилась! - выпалил койот после недолгого раздумья. Думать он уже давно отвык. - Мне нужна, понимаешь, твоя помощь, очень, понимаешь?

- Захворал кто?

- Нет.

- Яко же?

- У...умер. Понимаешь?

Труха повернула к посетителю рваное ухо и фыркнула от возмущения.

- Ты ли не знам, як не в мочи моей покойника подымать? Йорш, балда-балда, - склянки застучали громче, лапы целительницы замельтешили быстрее.

- Не балда. Вспомни то средство. Ты говорила. Ещё тогда. Что можно, понимаешь, ну, договориться. Ну, с ними. Понимаешь, с богами. Надмирскими. Принести им другую жертву, понимаешь? - слова сыпались из пасти Йорша как горох из коробки.

Труха так и осела на хвост с открытой пастью.

- А ведаешь ли ты, какова жертва по вкусу придётся оным богам? - зашептала слепая. - Ведаешь ли, балда ты мой?

- Душа...

- Не просто душа, Йорш, - погрозила когтем лисица. - Суть внутренняя того, кто алчет вырвать из лап Аншушгэтрэйи, Эобоэша и Йаоынгдра того, кто предназначен им. Твоя душа взамен дожитой живки твоего покойничка. Такова мзда. Ан токмо мертвец убиен был малым повреждением. С горлами рваными и сердцами пронзёнными оное не провернёшь.

- Я готов, - уверенно заявил койот.

Он принял это решение ещё там, в коридоре темницы, пропитывая слезами мех псогарского палача. И ни на секунду не сомневался, утопив здравый смысл в исступлённой нездоровой преданности.

- Но не готова я. Чую, недоброе замыслил. Мстится мне, в Надмирье не попадает честное зверьё. Кого выуживать надумал, Йорш?

- Не скажу. Не могу. Иначе не поможешь.

- Ах вот как? Тогда точно не подсоблю тебе в твоём подвохе теперя. Ступай.

Но Йорш только подошёл ближе, раздвинув носом прядки сушёных трав.

- Труха, а за тобой-то должок, забыла? Кто тебе куропаток таскал? А кто обещал расплатиться при случае моей нужды?

Память потихоньку открывала Йоршу страницы его старой жизни, давно забытые под гнётом псогарских камней, вытесненные служением, без остатка захватившим его разум.
Лисице же осталось только шумно вздохнуть. Пушистая грудка, шерсть на которой была перехвачена сотней ниточек, выкатилась до предела. Чувствовала себя Труха словно пойманный рябчик. Знахарям, тем, кто двумя лапами из четырёх стоит в посмертии, строго запрещалось нарушать данное ими слово.
Бросив в сторону неприятного гостя рассеянный невидящий взгляд, целительница встала из-за стола и пошла вглубь норы, обречённо волоча такой же усыпанный завязанными прядками хвост.

- Ладушки, Йорш. Выбора нету боле. Коли посулила. Ступай за мною, я открою как вершить обряд.

- А я... умру? - тихо поинтересовался койот.

- Нет. Но кончины опосля душа твоя отправится в Надмирье, чего бы ты не творил, как бы ни силился исправить живку свою непутёвую. Мертвяк твой очнётся, коли баешь, что увечье его не столь разрушительно.

- Ага, понял. Что я должен делать?

Труха открыла дверцу шкафчика и выгребла всё содержимое на пол. Йорш внимательно смотрел как она перебирает лапами травы и минералы, как скользит пальцами по шероховатым листам бересты. Йорш смотрел и думал только о бездыханном теле пса, который много лун мучил и истязал его, ломал его, смешивая с грязью и кровью.
Койот жаждал того часа, когда сможет отдать свою изувеченную душу за то, чтобы в глазах Мифа снова зажёгся огонь.